О том, что правительство снова обсуждает идею создания банка плохих долгов, про которую Минфин еще в середине февраля говорил в прошедшем времени, «Ъ» рассказал источник в Белом доме. По его словам, 18 марта вопрос был поднят на совещании у Дмитрия Медведева, а 24 марта - на заседании правительственной комиссии по экономическому развитию и интеграции. «В протоколе совещания у премьера содержится поручение Минфину до 3 апреля представить предложения, в том числе о возможности создания соответствующей структуры на базе ВЭБа и РФПИ», - уточнил собеседник «Ъ». Два чиновника-участника совещания подтвердили эту информацию, а в Минфине признали факт существования поручения. В аппарате первого вице-премьера Игоря Шувалова от комментариев отказались.
Создание банка плохих долгов с целью выкупа проблемных активов банков и долгов организаций стало одним из наиболее обсуждаемых пунктов опубликованного в конце января антикризисного плана на 2015 год. Чиновники должны были проработать проект до 30 января, но в ходе предварительного обсуждения их мнения разошлись. Экономический блок правительства не поддерживает идею в принципе, утверждали тогда источники «Ъ», поскольку антикризисный план и так предусматривает поддержку промышленности ВЭБом (для этих целей его докапитализируют на 300 млрд руб.). Однако уже в начале марта министр экономики Алексей Улюкаев говорил о поддержке идеи создания института, который решал бы проблему задолженности предприятий нефинансового сектора.
Вчера помощник министра финансов Светлана Никитина подтвердила «Ъ», что Минфин ведет работу в рамках поручения правительства, отметив, что позиция министерства неизменна: «создавать отдельную структуру нецелесообразно». Во-первых, проект потребует дополнительного бюджетного финансирования. Во-вторых, Минфин по-прежнему видит риски коррупциогенности, непрозрачности решений. «Эта мера нецелесообразна и с точки зрения помощи банкам, поскольку поддержка этого сектора осуществляется с использованием других инструментов, - добавила госпожа Никитина.- Для компаний же этот вопрос надо решать через совершенствование законодательства о банкротстве». В начале марта замминистра финансов Алексей Моисеев говорил «Ведомостям», что идет работа над проектом создания юридической платформы, аналогичной Chapter 11, американского законодательства о банкротстве, в США эта идея альтернативна схемам выкупа «плохих долгов».
Схема готовится Минфином скорее «про запас», чем для немедленной реализации: максимальная активность обсуждения наблюдалась в декабре, сейчас дискуссия остыла, хотя поручения президента и премьера не сняты и формально вопрос не закрыт, говорит собеседник «Ъ» в Белом доме. Но поручение свидетельствует о том, что межведомственная дискуссия «выходит на принципиально новый уровень», возражает источник «Ъ» в одном из профильных ведомств. «Аналогичное поручение уже было, но в тексте документа от 18 марта содержится больше конкретики: там, в частности, указаны возможные исполнители, чего ранее не было», - отметил он. Федеральный чиновник, знакомый с ситуацией, менее категоричен: «У нас пока нет понимания ситуации с объемом токсичных долгов в экономике, отсюда нет и окончательного решения о целесообразности создания специализированной структуры».
Источники «Ъ» объясняют возобновление дискуссии и попыткой решить долговые проблемы крупных компаний, в первую очередь «Мечела».
«Инициатором создания банка токсичных долгов выступил Газпромбанк, глава которого Андрей Акимов лоббирует в правительстве интересы владельца 'Мечела' Игоря Зюзина (с семьей владеет 67,42% акций.- 'Ъ')», - подчеркивает один из собеседников «Ъ». «Мечел» с весны 2014 года безуспешно ведет переговоры о реструктуризации долга, который на конец января составлял $6,3 млрд. ВТБ компания должна 61 млрд руб. и €29 млн (источник, близкий к банку, ранее называл сумму свыше 70 млрд руб. и $170 млн), Газпромбанку - $1,4 млрд и 26,8 млрд руб., Сбербанку - 32,8 млрд руб. и $778 млн.
Идея создания банка плохих долгов впервые появилась в кризис 2008 года и исходила от Ассоциации российских банков и РСПП. Среди наиболее активных сторонников был экс-гендиректор АСВ Александр Турбанов, который даже представил правительству бизнес-план (нынешнее руководство АСВ к перспективе стать оператором проекта отнеслось прохладно). Тогда проект был отвергнут во многом стараниями Алексея Кудрина, занимавшего пост министра финансов.
Нынешний кандидат в операторы - ВЭБ - также не горит желанием брать на себя дополнительные полномочия. Официально в госкорпорации эту тему не комментируют. Источник «Ъ», знакомый с ее позицией, поясняет: «У ВЭБа пока нет четкого понимания, можно ли создать банк плохих долгов, но главное - нет уверенности, что такой банк необходим». Источник «Ъ» в Минфине также сомневается, что ВЭБ в состоянии справиться с такой масштабной задачей. «Нужен банк, обладающий соответствующими компетенциями, опытом, кадрами, а у ВЭБа этого нет. Тем более нет этого у РФПИ», - говорит он.
В РФПИ возможность участия в проекте не комментируют. По данным «Ъ», сейчас роль фонда является консультативной - его команду привлекли для анализа иностранного опыта. Практика успешной работы фондов, аналогичных РФПИ, в схемах выкупа плохих долгов существует - в правительстве активнее всего обсуждают историю выкупа долгов в Южной Корее после кризиса 2008−2009 годов, а также посткризисный опыт Ирландии. Но в России, говорит источник «Ъ», близкий к правительству, нет культуры признания банковским руководством долгов токсичными и допущенных менеджерских ошибок, а без этого «не бывает продажи ссуд банку плохих долгов с приемлемым для инвесторов дисконтом».
Елена Киселева, Дмитрий Бутрин